Как игроки НФЛ потеряли свои козыри
Сейчас отличное время для игрока НФЛ, пользующегося спросом, поскольку рекордные расходы делают лучших свободных агентов лиги богаче, чем когда-либо. По состоянию на 15 марта команды НФЛ потратили 1,9 миллиарда долларов на неограниченно свободных агентов в течение первых шести дней после открытия рынка, причем 922 миллиона из них были гарантированы. Прошлой весной командам потребовалось шесть недель, чтобы потратить один миллиард гарантированных денег. Огромные сделки для ценных игроков, выходящих на рынок в нужный момент, стали нормой.
Тем не менее, доходы всех остальных идут на убыль.
Растущий потолок зарплат, который составит 167 миллионов долларов на сезон 2017 года (на 12 миллионов долларов больше, чем в прошлом году, и 47 миллионов больше чем в 2011 году - в первый год действующего сейчас коллективного договора, далее CBA) изменил структуру расходов в НФЛ. И пока доходы ведущих игроков растут, у всех других они снижаются, тем самым уничтожая "средний класс" НФЛ и лишая "рабочий класс" большей части их козырей.
Увеличение ростера в прэктис скваде и во время тренировочных лагерей означает, что больше игроков конкурируют за места в основном составе, ослабляя позиции тех, кто находится на грани, кто ведет переговоры о контракте. Шкала заработной платы для игроков новичков, введенная в 2011 году теоретически должна была увеличить зарплаты игроков-ветеранов, но на самом деле повредила стареющим незвездным игрокам, которые теперь заключают сделки ниже рынка из-за своих низких первоначальных зарплат. И, разумеется, команды НФЛ остаются эгоистичными даже в условиях растущего "потолка". Стремясь снизить столь тяжкое бремя расходов они используют широко применяемые, но малоизвестные инструменты, такие как сплит-контракты и бонусы за нахождение в ростере на игру.
Этого не должно было быть. "Цель [СВА 2011] заключалась в том, чтобы дать больше денег среднему классу", - говорит Марк Доминик, бывший генеральный менеджер "Тампа Бэй Бэкканирс", который теперь является аналитиком на ESPN. "Вместо этого, произошло то, что команды вознаградили звездных игроков, и это создало бездонную пропасть между разными типами контрактов. Это лига имущих и неимущих."
Команды НФЛ всегда считали игроков, стоящих на более низкой ступеньке, расходным материалом. Теперь, однако, франшизы стали экспертами в подтасовке карт против тех у кого и так козырей было меньше всего, провоцируя разделение игроков на два кластера с совершенно разными жизненными обстоятельствами.
"Настали сложные времена", - говорит генеральный менеджер Рэмс Лес Снид. "Я слышал, что [бывший руководитель Colts] Билл Полиан говорит о "денежной дисфункции": когда у вас начинаются проблемы в раздевалке, потому что ребята говорят: "Эй, почему этот парень получает ЭТИ деньги?". Раньше рынок устаревал раз в год, теперь все меняется после каждого нового контракта. ... Жди закономерную зависть".
Во время сезона 2015 Ронни Хиллман лидировал в ярдах на выносе и тачдаунах среди раннинбэков будущих чемпионов СБ50 Денвер Бронкос. В тренировочном лагере семь месяцев спустя Денвер (имевший в ростере много раннеров) релизнул Хиллмана, несмотря на то что ранее в 2016 году с ним был заключен контракт на $ 2 миллиона. Вместо роли ведущего раннинбэка Бронкос Хиллману предложили поискать новую команду за неделю до начала сезона. Не имея никаких рычагов в переговорах Хиллман был вынужден подписать контракт с Викингами на минимальную сумму на третьей игровой неделе. Новое соглашение было рассчитано на $ 760 тысяч и включало пункт (прим. - тот самый "сплит") о возможной травме. Появление Хиллмэна в списке травмированных стоило бы ему нескольких сотен тысяч долларов.
Пока гарантированные суммы в контрактах росли для "высшего класса" игроков НФЛ, сплит-контракты стали играть все большую роль в контрактах всех остальных. Эти сделки не гарантируют полную выплату денег, если игрок не будет оставаться здоровым весь сезон. Например, контракт Дональда Брауна с Патриотами в прошлом сезоне был заключен на сумму $ 965 000, но окажись Браун на IR, он бы получил только $ 453 000. Этот механизм обычно использовался для игроков выбранных в поздних раундах или ветеранов с обширной историей травм. Но, по словам нескольких руководителей команд НФЛ за последние несколько сезонов сплитконтракты и другие аналогичные (дружественные по отношению к команде, а не к игроку) условия, такие как бонусы за игру стали закрадываться в ветеранские контракты как никогда прежде. Ник Грейсен, бывший игрок НФЛ, который ныне занимается страхованием игроков НФЛ от травм, считает, что из-за этих оговорок о травмах в 2015 году игроки потеряли $ 28 миллионов. В 2013 году эта сумма составляла $ 19 миллионов, в 2014 - $ 23 миллиона.
"[Команды] будут стараться держать свои деньги при себе, насколько это будет возможно", - говорит Хиллман. «Лига - дешева, чувак. И подобным способом они дают вам понять, что на самом деле им нет до вас дела".
Хиллман, которого в ноябре релизнули Викинги и затем подписали Чарджерс, говорит, что подписывал свой сплит-контракт, потому что "был уверен, что будет здоров", но он также сочувствует тем игрокам, кому пришлось участвовать в подобных несправедливых переговорах о новом контракте, и число этих игроков по словам Хиллмэна растет. Хиллман полагает, что CBA должно включать в себя больше положений по защите интересов игроков-ветеранов и жалуется на то, как быстро игроки исчезают из лиги, если оказываются за бортом ростера всего на мгновение. "В CBA есть много вещей, которые хотелось бы изменить", - говорит Хиллман. «Для меня самое важное то, как они могут просто выкинуть из лиги игроков, когда те пытаются попасть в другую [команду]. Я лично не могу на это пожаловаться, потому что меня подобрали с вейвера, но я слышал, как другие игроки борются за свое возвращение в лигу, или обращаются [в NFLPA] за помощью. Фигово наблюдать за тем, как ваши друзья проходят через это". Викинги отказались от комментариев.
С тех пор как кепка начала расти, команды НФЛ провели просто мастер-класс по снижению своих финансовых рисков за счет игроков с более низким уровнем дохода. В дополнение к выявленному распространению оговорок о возможных травмах, люди внутри НФЛ - от руководителей команд до агентов - указывают на растущее число контрактов частично построенных на выплате бонусов за каждую игру, которые зависят от попадания в основной ростер. Для получения максимальной зарплаты за неделю игрок должен быть в заявке на конкретную игру (в ней может быть всего 46 человек), а не только в основном ростере из 53 человек. Грейсен говорит, что по его данным игроки потеряли $ 20 миллионов в 2016 году из-за бонусов за игру.
По словам бывшего агента и аналитика потолка зарплат Джоэла Корри, команды начали понемногу включать бонусы за игру в контракты часто травмирующихся игроков примерно в 2001 году. В целом по лиге этот пункт распространялся медленно. В 2006 году Эндрю Брэндт, тогдашний вице-президент и главный переговорщик Грин Бэй Пэкерс, а теперь аналитик ESPN, включил бонусы за игру в контракты раннинбэка Амэна Грина, который сыграл всего в 5 матчах в 2005 году, и дифенсив бэка Чарльза Вудсона. Бывший звездный игрок Рейдерс не мог отыграть полный сезон последние четыре года в Окленде. Вудсон смог оставаться здоровым и восстановил статус суперзвезды в Грин Бее, а оговорка о бонусах за игру стала набирать популярность.
"Контракты в НФЛ возлагают больше рисков на игрока чем в любом другом спорте", - говорит Брэндт. "И как в любом бизнесе, когда у вас появляется такая установка - а нам нравятся [эти бонусы] - становиться проще упомянуть это во время переговоров с другими игроками: "Эй, наша звезда, Чарльз Вудсон, согласился на это", а затем представить все так, будто у каждого игрока есть в контракте такая оговорка. Сначала это было просто удачей, что пара ребят [возвращавшихся в игру] после травмы подписали контракт, хотя эти пункты казались настолько противоречащими всему, что подписывали игроки тогда, но затем они стали универсальными".
Теперь эти оговорки стали одними из основных инструментов в лиге полной команд, которые хотят защитить свои интересы и контролировать расходы. Например, в сделке, заключенной Колином Каперником в 2015 году, строка "бонусы за игру" доходила до $ 2 миллионов; он потерял $ 875 000, когда в этом году он оказался в резерве травмированных. Роберт Гриффин III мог заработать $ 750 000 бонусами за игры в прошлом сезоне в Кливленде, но сыграл всего в пяти матчах из-за травмы плеча и получил немногим больше $ 200 000.
Джейсон Фитцджеральд, основатель веб-сайта Over the Cap и проконсультировавшийся с полдюжиной команд NFL, говорит, что для команд эти бонусные оговорки удобный способ получить преимущество в переговорах с игроками, которые не согласятся на сплит-контракт. Он привел в пример Джорди Нельсона из Грин Бея, который получал травмы, но был достаточно ценным игроком, чтобы избежать подобных условий, традиционно зарезервированных для игроков уровнем ниже. Вместо этого, $ 500 000 от своего контракта Нельсон ежегодно должен зарабатывать бонусами за нахождение в ростере.
"Как агент я ненавидел эти штуки всей душой, потому что много чего может стоить игроку денег", - говорит Корри. "Например, в конце сезона, когда команда уже вышла в плей-офф, они захотят дать отдых своим стартерам и не включат парня в заявку на игру, такой отдых влетит ему в копеечку. Но вы видите эти оговорки все чаще".
Люди называют разные причины того, как лига превратилась в то, чем она является сейчас - лигой имущих и неимущих.
Джордж Аталла, помощник исполнительного директора NFLPA по внешним связям, считает, что в разделении игроков на два класса виноваты команды. "То, что мы видим, не является функцией самой системы", - говорит Аталла, - "оно являются функцией того, как ведут себя команды».
Фактически, говорит Аталла, во многих отношениях CBA работает так, как и предполагалось: во время переговоров целью профсоюза было максимизировать долю игроков в доходах лиги и предоставить как можно больше денег свободным агентам. Аталла упоминает, что с принятием нового CBA процент гарантированных денег вырос с менее чем 50 процентов примерно до 65 процентов в настоящее время. Но он отмечает, что настойчивые попытки команд включать разные оговорки в контракты становятся проблемой, и что основной работой профсоюза в это время года стало консультирование агентов на какие условия в контракте нужно обратить внимание и с какими не следует соглашаться.
А они широко распространены. Брэндт отмечает, что так же, как и тренеры списывают схемы у других тренеров, фронт-офисы копируют сами контракты и переговоры по ним у других фронт-офисов. Когда команды собираются на ежегодных собраниях, совет управления лиги (группа владельцев и руководителей команд) часто обсуждает структуры контрактов. «Они достаточно осторожны, чтобы не говорить впрямую "Эта команда поступает так-то и так-то", но они покажут вам примеры возможных переговоров и действий команды, чтобы вы были в курсе лучших методов", - говорит Брэндт, добавляя, что ведущие осторожны, чтобы не дать даже намека на то, что команды должны вступить в сговор.
По словам Брэндта большая часть разговоров на этих встречах посвящена таким темам, как сплитконтракты или аннулирование гарантий при определенных обстоятельствах, таких как дисквалификации или какие-либо проблемы вне поля.
Брэндт видит корни проблемы "неимущих" игроков в шкале контрактов новичков, которая запрещает игрокам вести переговоры о новой сделке в течение первых трех лет их контракта. По идее это дает больше денег для контрактов ветеранов, как и было задумано, но так происходит только в некоторых случаях, и игроки ставшие свободными агентами в этом году уже это на себе испытали. Шкала еще и помогает снижать стоимость "вторых" контрактов, так как команды ведут переговоры о продлении с игроками, когда у тех еще действует "первый", весьма скромный контракт. "И вы говорите следующее: "Ты можешь сейчас принять наше предложение, или ты можешь сыграть еще один сезон за один миллион долларов", - говорит Брэндт. "Так как контракты новичков низки, то отказаться от предложенного продления на четвертый год в лиге может только очень особенный игрок". И таким образом, пул игроков, которые выходят в итоге на рынок, является чрезвычайно малым, потому что настоящих звезд, как правило, подписали на год раньше и ниже рыночной цены или привязали к команде франчайз тегом.
Джо Бэннер, бывший исполнительный директор Иглс и Браунс, говорит, что он шокирован тем, что огромное количество игроков готовы заключать сделки, основанные на их старых контрактах, особенно когда растущий потолок заставляет расти расходы команд. "Меня сбивают с толку два совершенно разных мира", - говорит Бэннер. "Есть два рынка - игроки, которые повторно подписывают старые сделки и игроки, которые позволяют рынку их оценить. Мы видели случаи, когда разрыв был настолько велик, что трудно поверить, что это было лучшее, на что они могли рассчитывать". Это, по его словам, является частью проблемы: игроки, у которых должны быть рычаги давления, подписывают (и делают это как можно быстрее) сделки намного ниже того, что они заслуживают по причине "предполагаемого риска" (потенциальная травма, снижение уровня игры и т.д.) не получить "второй" контракт никогда.
И так НФЛ делится на два класса.
Фитцджеральд рисует мрачную картину лиги, в которой команды становятся еще более хитрыми, получая все новые рычаги давления на незвездных игроков и эксплуатируя их в новых сделках. Он указывает на волновой эффект, вызванный одной малоизвестной оговоркой в CBA: если игрок на многолетнем контракте получает травму в последней игре сезона, 50 процентов денег, которые он должен заработать (до одного миллиона долларов) в следующем сезоне становятся полностью гарантированными, даже если он не сможет играть в следующем году или не получит место в ростере. Чтобы избежать такого наказания, говорит Фицджеральд, команды стремятся подписывать игроков из низов ростера на однолетние сделки - еще один способ ослабить позиции травмированных или стареющих игроков на переговорах или вообще вышвырнуть их из лиги.
"Они монополисты", - говорит Грейсен, продающий страховые полисы, защищающие игроков на сплитконтрактах с 2015 года. "У вас три десятка команд и тысячи игроков: это проблема спроса и предложения, которая никуда не исчезла и вся власть сосредоточена в руках команд". Грейсен застраховал более 100 игроков НФЛ от стимулирующих бонусов в их сделках, в том числе около пятидесяти только от сплитконтрактов. «Вы собираетесь подписать определенный контракт. Может быть у вас будет только одно предложение, но даже если у вас есть три предложения, возможна ситуация, когда ни одна из команд не собирается вычеркивать сплит из условий контракта".
Когда дело доходит до анализа расходов команды, бывший генеральный директор Рейдерс Эми Трэск ссылается на старую пословицу: никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью. Она не считает финансовое неравенство лиги следствием наличия потолка зарплат. Скорее некоторые команды просто не имеют достаточно денег, чтобы дать их игрокам, или имеют соглашения с банками, которые запрещают им тратить слишком много в конкретный год.
"Я думаю, что людям, которые винят в этом потолок, просто лень искать другие причины", - говорит Трэск. "Могут быть разные варианты распределения доходов, может быть другой метод [допускающий существования "среднего класса" в лиге]. Но люди просто говорят: "Кепка, кепка, кепка".
Немногие ждут изменения ситуации в ближайшее время. "Команды всегда прибедняются, используя любую возможность для этого", - говорит Фитцджеральд. "Они будут использовать все и вся, чтобы сказать, что у них нет денег заплатить ветеранам". Существующие механизмы контрактов, похоже, прочно закрепились, и агенты беспокоятся, что если игроки не найдут способ укрепить свои позиции, то проблемы останутся, и разрыв между классами игроков будет расширяться.
Сейчас отличное время чтобы быть игроком НФЛ. Ну, кроме тех случаев, когда им быть плохо.
